Некоторое время назад в украинских СМИ мелькала информация о том, что две женщины, мать и дочь, Марина Панюшкина и Алиса Журик, спасли из зоны боевых действий табун лошадей. Эта новость не укладывалась в моей голове, я не понимала мотивацию их поступка, была смущена объёмом проблем, которые добровольно взвалили на свои плечи женщины, и не могла представить дальнейшую судьбу этих лошадей.
Табун вывезли из прифронтовой Авдеевки в село Георгиевское, Вольнянского района, Запорожской области, где Марина приобрела помещение бывшей тракторной бригады. Собирала деньги на машину, а потратила их на обустройство загона для лошадей…
Перевезли за три ходки, раненых, истощенных, испуганных...
Георгиевское расположено всего в тридцати километрах от Запорожья, поэтому я запаслась угощениями: морковкой, свеклой — и решила лично посетить конюшню, чтобы познакомиться с волонтерами, спасенными лошадьми и найти ответы на свои вопросы.
Я ехала и думала, для чего в современном мире, мире технического прогресса человеку нужна лошадь? Маленькие девочки часто мечтают о собственном единороге или пони, и, видимо, эти мечты остаются с ними на всю жизнь.
В детстве Марина училась верховой езде на Одесском ипподроме, а позже, преодолевая жизненные невзгоды, поняла, что лошадь — это самый крутой, теплый, большой и сильный энергетический донор.
Ее можно обнять за шею и всплакнуть, когда тебе плохо. Можно пройтись с ней рядом или скакать по полю, когда тебе хорошо. Кормить, ласкать, чистить денник только для того, чтобы отблагодарить ее за то, что она щедро дарит тебе свою большую лошадиную душу.
Вот так и начиналась эта история: кто-то заводит кошек, кто-то собак, а мать и дочь решили купить лошадь.
Алиса оказалась более прагматичной, и желание развивать коневодство как бизнес привело ее в поселок Ласточкино, Донецкой области, на конюшню фермера, который более тридцати лет занимался селекцией чистокровных верховых лошадей.
Сделка состоялась, но опыта ухода за лошадьми именно этой породы не было, поэтому заводчицы часто звонили хозяину в прифронтовую Авдеевку, спрашивали, советовались…
Авдеевка находится в «серой зоне», в двух километрах от зоны боевых действий. Страдают люди, что уже говорить о животных.
До войны фермер содержал табун, состоящий из около пятидесяти лошадей уникальной английской скаковой породы, развивал линию знаменитого Дарка Рональда. На протяжении многих веков именно эти чистокровки являлись эталоном скаковых лошадей. Причинами отличных скаковых особенностей породы всегда считались комфортные условия содержания, высококачественное кормление и специализированные тренировки. А тут война…
Сено, заготовленное на зиму сгорело: в сенник попал снаряд. Поставщики боялись привозить корм, а коневладельцы не могли приезжать на осмотр лошадей перед покупкой из-за постоянных обстрелов.
Хозяин табуна был в отчаянии, жил вместе с лошадьми в конюшне, чтобы следить за ними, искал корм, где только было можно. Один раз повезло, кто-то на дороге рассыпал шелуху семечек. Ходил, собирал…
И все же не уберег табун: половина лошадей погибла: от инфекций, болезней и травм.
Я стояла у загона и опасалась протянуть руку с лакомством. Гнедая кобыла тоже сторонилась меня и не решалась подойти за угощением.
— Это наша Гран Мерси, до ранения она в табуне была альфа-самкой. Еще в Авдеевке чуть не погибла, на дороге ее сбил БТР, потом получила ранение осколком боеприпаса и теперь не видит на один глаз. Когда мы ее привезли к себе, лошадь не ела, пугалась громких звуков… Некоторые животные, родившиеся под обстрелами, привыкли ко вкусу гнилого жмыха и не знали, что яблоки, морковь и арбузы тоже можно есть, — сказала Алиса.
Меня кто-то легонько, но настойчиво толкал в спину. Рыжая кобылка заинтересовалась яблоком в моей руке и выпрашивала гостинец. Я потрепала ее по гриве, и она доверчиво прислонила ко мне свою морду. Следом за чадом приблизилась грациозная мамаша, Деличия, желая проверить, не грозит ли малышке Деборе опасность.
— Алиса, сколько сейчас лошадей на ферме? — поинтересовалась я.
— Двадцать семь голов: двадцать четыре лошади и три жеребенка, которые родились уже здесь, в Георгиевском. Рождение жеребят — всегда сюрприз. Мы ждали появление малыша несколько недель. Каждый день заходили в денник, смотрели и спрашивали:
— Ну что, родила?
— Нет, не родила…
Обычно лошади рожают поздней ночью или под утро. И вот в одно прекрасное утро захожу с надеждой и снова спрашиваю:
— Ну что родила?
— Родила, — отвечают радостно, — но не та.
Дело в том, что у нас не было точных дат последних садок, и мы ждали, что родит другая лошадь, а оказалось, что жеребенка привела наша Деля.
— Алиса, как вы с Мариной справляетесь со всем этим хозяйством?
— Иногда приходится трудно, не хватает рук на все. Нужны корма, одного сена лошадям на месяц требуется около 10 тонн, медикаменты, строительные материалы.
Вы знаете, всю жизнь я считала себя очень самостоятельной. Здесь с лошадьми постоянно мама находится, а я живу в городе, работаю в сфере IT-разработок и всегда гордилась своей независимостью и тем, что ни у кого ничего не просила. Но жизнь сама выбирает, какие уроки мы должны пройти…
В сложных ситуациях, когда нужно было обустраивать конюшню, перекрывать крышу, проводить свет, воду, разгружать фуры с сеном, вынуждена была просить помощи у людей, как бы трудно это не было для моего эго.
Так и писала в нашей группе на фейсбуке #KONITUT: «Люди, помогите, спасите!». И помощь шла: помогал Национальный корпус, ветераны АТО, друзья, друзья друзей и просто незнакомые люди.
— Алиса, говорят, что просить о помощи — привилегия сильных людей…
Девушка улыбается:
— Для меня это был своеобразный личностный рост, потому что на смену гордости — как же, это я спасла мир — приходило колоссальное чувство благодарности и оказывалось наоборот, что мир спасал нас.
В результате грандиозных усилий людей, которые отзывались на помощь, все удивительным образом здесь преобразилось: исчез мусор и заросли, появилась крыша над головой и места для выгула лошадей, песок для их тренировок и забор с будущей живой изгородью. И вот и вопрос, кто кому больше был нужен: мы — лошадям или они — нам?
— Значит, как я понимаю, главная задача, «спасти лошадей», выполнена, но что же дальше? — интересуюсь я. — Ведь это спортивные лошади и им нужны тренировки.
— Да, все верно. Пока мы содержим маточное поголовье и, конечно, очень хотим, чтобы у нас рождались жеребята. Весной прошлого года мы соорудили небольшую площадку для тренировок. Теперь два раза в неделю лошадей тренирует Оксана Карнаух, инструктор по верховой езде с огромным опытом работы. Она вырастила не одного призера по конкуру и выездке.
— В Украине проводятся такие соревнования?
— Насколько я знаю, ипподромы существуют в Одессе и в Киеве, но там запрещен тотализатор, и они используются для проведения испытаний, например на резвость. Такие ипподромные скачки дают возможность объективно оценить работоспособность лошади и отобрать лучших представителей для племенного разведения.
В двухлетнем возрасте лошадей привозят на ипподром, их тренируют и проводят забеги в аллюре, резвом галопе и под жокеем в седле. Мы планируем отправить нашего жеребенка Сальери на такие испытания, но это пока только планы…
Вот такая история о любви к лошадям, человечности, солидарности и огромной ответственности, но эта история еще не окончена, она только пишется…
И как знать, может, спустя некоторое время, на самых знаменитых конных гонках в Аскоте потомки этих лошадей, уже не беженцы, а прекрасные представители чистокровных скаковых, под ликование зрителей, завоюют главный приз скачек — «Королевский Золотой кубок».
Профильная страница KONITUT Фото архива группы #KONITUT
Анжела Горбань — пасечница, основательница и владелица бренда "Мед в поход", представительница Ogorodniki.com в Запорожской области, главный редактор Ogorodniki.news.